Насчет того, что это наш «вчерашний день», говорили многие. Одни завидовали – у них все так же хорошо и спокойно, как было в Союзе, другие сочувствовали – у них все так же серо и уныло, как при совке.
Появившийся там яркий авторитарный лидер вызвал много разных чувств. В России тогда такого еще не было. Его на Западе обозвали «последний диктатор Европы» (и похоже, ошиблись). У нас, судя по опросам тех лет, нашлось вполне ощутимое количество тех, кто желал бы его или такого же иметь в Кремле. Так оказалось, что Белоруссия может быть нашим завтра.
И вот затем на протяжении многих лет нам показывали – не где-то в далекой тропической Венесуэле, а в почти что совсем нашей стороне, как может, а то и как должен вести себя авторитарный правитель. Правитель, у которого есть пусть не харизма, но одобрение большинства, а на всякий случай еще и верные «органы».
Позиция автократа, как показывает опыт многих из этой категории, склоняет попавших на эту позицию, к игре. К игре особого рода, такой, в которой правила автократ назначает сам, и сам в любое время меняет. Психологические и прочие личные особенности определяют рисунок этой игры, ее стилевое оформление, как правило безвкусное. Обычно именно на него обращают внимание и современники, и историки.
Но главное, конечно, не в дурной эстетике самовластья. А в его этике, которую следует назвать отрицательной. Обычная общечеловеческая этика состоит в принятии людьми на себя определенных моральных обязательств. Автократ себя от них освобождает. Наш сосед показывал не раз: когда его власти кто-то угрожает, жизнь этого угрожающего не защитит никакой закон – ни уголовный, ни нравственный.
Правила авторитарного режима предполагают два, казалось бы, несовместимых порядка вещей. Вот первый: быть личностью, иметь лицо и индивидуальность, нарушать любое правило и закон позволено только тому, кто №1. Остальные должны быть одинаковы, безлики и беспрекословно подчиняться его приказам, а также законам и инструкциям. Но вот второй: на своем этаже и уровне каждый из подчиненных – тоже самодержец. Он может изгиляться и творить произвол в отведенном ему пределе, и его подчиненные будут подчиняться. Но и у них есть свой уголок, где они…
Среди игр, в которые играют автократы, одна из любимых – игра в демократию. Особенно в электоральную. Ей придает остроту то, что некоторым правителям такая игра стоила места, а то и головы. Но эта игра нужна, чтобы доказать, что все подчиненные готовы выполнить любой приказ. Доказать не столько ему, сколько им же.
Риск? Конечно. Граждане России, следящие за этим театром нашего завтра, это понимают. И болеют, и переживают за главного героя. В старшем поколении, повидавшем несколько правителей, почти 70% отдали симпатии этой привычной персоне, желают ему подольше оставаться у власти. А у молодых, не видавших в жизни никакого разнообразия наверху, ему симпатизируют почти в два раза меньше, чем тем, кто требуют, чтобы он ушел.
