В истории человечества не один раз производились эксперименты над целыми странами. В частности, это переход от демократической республики к самодержавной империи. Вот только некоторые, наиболее яркие примеры: Древний Рим, Франция конца XVIII — начала XIX вв., Россия 1917–1918 гг., Германия 1930-х гг. Как известно, во всех этих случаях такие эксперименты рано или поздно заканчивались национальной катастрофой.
Если обратиться к современности, то и Франция, и Германия, и Италия сейчас не просто вернулись к республиканизму и демократии, но и прошли точку невозврата к богатому тоталитарному прошлому этих стран.
Россия в этом ряду стоит несколько особняком. Рывок к свободе в 1917–1918 гг. обернулся жесткой советской диктатурой вплоть до 1990–1991 гг. 1990-е годы — это вторая попытка вырваться из тоталитарного болота, которая, судя по множащимся очевидным признакам, пока не удается.
Казалось бы, в XXI в. страны, вырвавшиеся из массовой нищеты, должны быть обречены на ту или иную разновидность демократии, проходя ту точку невозврата, которую уже проскочили ведущие страны Евросоюза, а также США, Канада, Япония, Южная Корея и даже Индия с ее все еще бедным населением. Почему этого пока мы не видим в сегодняшней России?
Белорусско-российский эксперимент тоталитарной трансформации
Дело в том, что все российское общество стало объектом нового эксперимента — попытки повернуть историческое развитие уже не нищей, а вполне себе среднеразвитой страны вспять, в болото тоталитаризма. Чтобы было понятно, от какой цивилизационной модели нас пытаются отвести, достаточно процитировать статью 2 Договора о создании Европейского союза:
Союз основан на ценностях уважения человеческого достоинства, свободы, демократии, равенства, правового государства и соблюдения прав человека, включая права лиц, принадлежащих к меньшинствам. Эти ценности являются общими для государств-членов в рамках общества, характеризующегося плюрализмом, недискриминацией, терпимостью, справедливостью, солидарностью и равенством женщин и мужчин.
Суть этого эксперимента опережающим способом видна на примере соседней Белоруссии, которая также вполне успешно не допустила массовой нищеты, достигнув, как и Россия, статуса среднеразвитой страны. В 2019 г. Белоруссия по размеру ВВП на душу населения была практически вровень с претендующими на членство в Евросоюзе Северной Македонией и Сербией.
Так получилось, что бессменный президент Белоруссии Александр Лукашенко, проиграв выборы 2020 г., перевернул шахматную доску, продолжая удерживать власть уже в качестве полноценного диктатора. Что же произошло с белорусским обществом? Оно резко расслоилось на уверенное большинство, которое против Лукашенко, и меньшинство, которое его поддерживает.
В ответ диктатор, во-первых, не стесняясь, применяет силу по отношению не только к оппонентам, но и к совершенно случайным людям. Даже самые примитивные правовые рамки больше не существуют. Расчет сделан на то, чтобы наказать активных и запугать остальных. А во-вторых, лукашенковское меньшинство — а это, прежде всего, зависимые от государства люди: силовики, чиновники, работники госпредприятий, часть бюджетников и пенсионеров — боится смены власти из опасения потерять работу и доход. Но у диктатора уже нет денег, чтобы разбрасывать подачки всем перечисленным выше группам. Поэтому он решил подкармливать в первую очередь тех, кто непосредственно осуществляет репрессии.
Бесхитростная тактика Лукашенко позволила ему свести практически к нулю уличную активность, но протест никуда не делся, он ушел вглубь общественных настроений.
Внешняя стабильность получившейся политической системы может быть достаточно высокой. Если не прилетит какой-нибудь «черный лебедь» (например, активное вмешательство России или введение жесткого европейского эмбарго на продукты белорусского экспорта), Лукашенко вполне может удерживать власть не месяцы, а годы. Страна становится замкнутой системой, общественное развитие схлопывается.
Этот вариант развития событий в середине XX в. проходили даже некоторые слаборазвитые в экономическом отношении европейские страны. Например, франкистская Испания, Португалия времен Салазара, Греция при «черных полковниках». Все эти диктатуры рано или поздно заканчивались возвращением демократии, что принесло в конечном счете быстрый рост и экономики, и уровня жизни. Во всех этих странах, несмотря на возникающие время от времени политические проблемы, давно пройдена точка невозврата к любым формам не только тоталитаризма, но и автократии.
Можно ли выбраться из «черной дыры»?
Но каким может быть итог эксперимента, производимого над нынешней Белоруссией? Ответ на этот вопрос крайне важен для сегодняшней России, хотя в отличие от наших побратимов по Союзному государству легитимности нынешнего президентства Владимира Путина никто не оспаривает. Несмотря на это, мы видим и в России резкое усиление репрессивности — от немотивированной жестокости силовиков во время уличных протестов до экстренного принятия пакета законов, резко ограничивающих возможности проявления любого «инакомыслия». Идет огосударствление экономики с неизбежным ограничением предпринимательской инициативы малого и среднего бизнеса. Не за горами введение постоянных блокировок иностранных (а по сути, глобальных) социальных сетей и других неподконтрольных интернет-ресурсов. Вполне закономерно выглядит и неприкрытый изоляционизм, ищущий идеологическое обоснование в «особом», неевропейском пути России.
Чем этот белорусско-российский эксперимент закончится?
Сначала, скорее всего, если, повторюсь, не прилетит «черный лебедь», будут годы экономической стагнации, ползучего снижения уровня и качества жизни большинства, распад всех общественных и правовых институтов. Всем будет в ручном режиме управлять не прикрытые ничем произвол и грубая сила. Общество может дойти до состояния, когда его совокупная человеческая энергетика будет не загнана под плинтус, а просто угаснет. Наиболее активные уедут (если такие возможности будут) или будут находиться под всепроникающим прессом Большого Брата, который быстро оснащается новейшими технологиями цифрового ГУЛАГа. Остальные смирятся с неизбежным и будут выживать в позднесоветском стиле.
Такого типа эксперимент над среднеразвитым обществом приводит к появлению новой разновидности failed state. Этот статус до недавних пор фиксировался лишь в очень бедных странах, где государственность не имеет вековых традиций. Как правило, деградация до такого состояния может означать пересечение точки невозврата, когда у страны просто не остается никакого будущего. На этом месте образуется своеобразная «черная дыра» à la Северная Корея, засасывающая в себя всё — от международной гуманитарной помощи до человеческих жизней. А во внешний мир не выходит ничего, кроме стойкого ощущения ужаса…
И все-таки: дойдет ли ситуация в Белоруссии и России до такого апокалипсиса? Пока всё к этому идет. Но «черные лебеди» иногда посещают и нас. Это позволяет сохранять остатки исторического оптимизма.
