Иван Шарков, начальник отдела трудовой адаптации осужденных ГУФСИН России по Свердловской области, на выставке продукции Федеральной службы исполнения наказаний в Екатеринбурге сообщил, что российская система исправительно-трудовых лагерей может заменить IKEA – продукция, производимая заключенными, лучше и дешевле. Начальник ГУФСИН этого региона Александр Федоров заявил, что исправительные колонии могут заменить и другие ушедшие с рынка иностранные компании.
Дефицит ресурсов и бесплатный труд
Архипелаг ГУЛАГ возвращается как одна из основных в стране производственных единиц. Вероятно, скоро, когда ФСБ надоест обвинять профессиональных физиков в госизмене и шпионаже, их можно будет отправлять в «шарашки», чтобы они придумывали передовые технологии, обеспечивая обещанный высшим руководством «технологический суверенитет». В России именно так может выглядеть импортозамещение, которое по сию пору никто в глаза не видел.
Россия закрывается, как раковина, самоизоляция и автаркия возведены в ранг управленческой доблести и человеческой добродетели. А ресурсов на автаркическое существование не хватает. Вот и приходится возвращаться к методам далекого, автаркического же, прошлого и полагаться на возможности почти дармовой рабочей силы, то есть ГУЛАГа. И в этом контексте неудивительны слухи, которые, впрочем, активно опровергаются властями, что лишь множит подозрения, относительно того, что заключенные могут искупить вину перед родиной путем службы в армии в Украине.
Там, где есть дефицит ресурсов, появляется зэк. Такое вот возвращение к истокам советско-российской имперской государственности.
ГУЛАГ, собственно, с определенного момента имел аналогичное, то есть экономическое, значение. Но, скорее, по чистой случайности, что вынуждает задуматься о роли личности в истории.
Тщательно установленная ценность
Для маркетизации лагерей на Соловках в качестве заключенного должен был оказаться Нафталий Аронович Френкель – личность столь разносторонняя, что не слишком просто определить его профессиональный и человеческий статус. Этот персонаж был бы достоин пера Исаака Бабеля, но напоминал не только и не столько Беню Крика, сколько современного олигарха времен первоначального накопления им, олигархом, капитала.
Видный контрабандист, державший в подчиненном положении пол-Одессы, умелый адаптант к внешним обстоятельствам, в том числе к советской власти и родному ГПУ, он однажды, тем не менее, избежав расстрела, оказался в лагере на Соловках. Где и продолжил карьеру решалы и организатора разнообразных хозяйственных гешефтов, став уже в 1925 году главой созданной им Эксплуатационно-коммерческой части управления Соловецкого лагеря особого назначения (УСЛОН). В еженедельной газете «Новые Соловки», органе УСЛОНа и Соловецкой ячейки РКП(б), даже появилась установочная статья Френкеля, пафосу которой позавидовал бы сам отец монетаризма Милтон Фридман, не говоря уже об отце косыгинской реформы Евсее Либермане.
Среди прочего Нафталий Аронович отмечал: «Способы осуществления работы каждой производственной единицы требуют точного расчета всех вызываемых ею расходов, а также – тщательного установления ценности создаваемой продукции». Не надо производить то, утверждал Френкель, на что нет спроса, что убыточно: «…вся производственная работа СЛОН должна быть во всех своих частностях согласована с одним, общим направлением экономической работы – принципом хозрасчета». Ну просто предтеча перестроечного хозрасчетного социализма, но только на ГУЛАГовских рельсах. Рельсах – в том числе в буквальном смысле, что станет понятно из дальнейшего повествования.
Столбовая дорога развития
Усилия Френкеля не остались не замеченными тайной полицией, а затем и руководством страны, и перевод СЛОНа на хозрасчет оказался лишь началом его блистательной карьеры по превращению всей системы лагерей в один цех. Цех, гигантский и рентабельный в силу дешевизны труда заключенных, в которых главный хозяйственник ГУЛАГа видел лишь производственную биомассу. Именно благодаря Френкелю лагеря превратились в исправительно-трудовые, с акцентом на втором слове. Беломорканал – его детище. БАМ начинался при нем. Генерал-лейтенантом Френкель стал, заняв должность начальника главка железнодорожного строительства ГУЛАГа – те самые рельсы он клал эффективно и быстро. Три ордена Ленина венчали деятельность этого уникального персонажа, шагнувшего из «одесских рассказов» Бабеля прямиком в самое сердце, точнее, мозг и мышцу сталинского ада.
Косыгинскую реформу скептики называли «либерманизацией» - по фамилии харьковского профессора Евсея Либермана, ратовавшего за большую самостоятельность предприятий. Процесс формирования нынешнего, автаркического, экономического уклада, призванного заменить трудом заключенных передовые иностранные бизнесы, можно было бы назвать «френкелизацией». Возможно, именно она наряду с параллельным импортом, то есть узаконенным контрафактом (Френкель бы оценил плодотворную дебютную идею!), станет столбовой дорогой развития промышленного производства в Российской Федерации в том виде, в каком она предстала перед миром после 24 февраля 2022 года.
Труд (особенно подневольный) освобождает!
