В течение нескольких месяцев они никак себя не проявляли и ждали инструкций из Киева — оперативники, подготовленные для ведения партизанских действий на оккупированной территории.
Российские спецслужбы охотились за ними, выискивая у мужчин-украинцев татуировки, которые могли бы идентифицировать их как бывших военных, и составляя с помощью местных коллаборационистов списки потенциальных лидеров сопротивления. Кого-то поймали, но выжившие стали частью новой стратегии: действуя в тылу врага, «выбить хотя бы несколько зубов из российской пасти», как охарактеризовал ее украинский чиновник.
Партизанская сеть была активирована в конце июля. Тогда же украинские войска спецназначения начали проводить собственные операции на оккупированных территориях, включая использование беспилотников с вооружением на борту. Помогли и прибывшие из США реактивные системы залпового огня HIMARS, которые позволяют украинцам наносить удары на расстоянии до 80 км за линией фронта.
Цель — перенести военные действия в тыл противника и «показать им, что такое хаос», говорит украинский чиновник, попросивший об анонимности в связи с обсуждением вопросов военной стратегии. Это уже заставило российские войска тратить время и ресурсы на защиту своих баз в тылу, замедляя снабжение фронтовых частей.
Одним из самых ярких результатов новой стратегии стало уничтожение самолетов морской авиации на аэродроме Саки в Крыму. Другой, по словам второго украинского чиновника, — подрыв главного железнодорожного моста в Мелитополе.
Атаки в Крыму подтверждают способность украинцев действовать в российском тылу «благодаря сочетанию невероятной храбрости этих людей и новым возможностям», говорит западный чиновник.
Кроме того, на оккупированных территориях — в Мелитополе, Херсоне — партизаны в последние недели провели серию взрывов и покушений на коллаборационистов. «Именно так действовало французское Сопротивление [во время Второй мировой войны] — убирая цели, подрывая инфраструктуру», — говорит ветеран британского спецназа в отставке, который тренировал украинцев.
«Цели» убирают и специальные отряды снайперов, которых, как рассказывает представитель украинских военных, на юге Украины отправляют группами по двое на охоту за представителями высшего российского командования. Задание может выполняться неделю, «это очень трудная, медленная, опасная работа», говорит второй чиновник:
Но они охотятся на очень важные цели. Даже один успех — большая победа.
Иногда добиться результата не удается. На севере беспилотники используются для выслеживания артиллерийских расчетов, но удачных ударов по ним мало, а российская артиллерия продолжает обстреливать Харьков, говорит второй чиновник.
Российской армии пришлось отодвинуть склады боеприпасов и центры оперативного управления подальше от линии фронта, но она продолжает бомбардировать позиции украинских войск. Чтобы действия партизан и диверсантов оказали заметное влияние на положение дел на фронте, украинцам придется «поддерживать нынешний уровень активности», говорит западный чиновник.
В Киеве надеются, что действия в тылу врага окажут и психологический эффект. «Представьте себе, вы российский солдат и день за днем где-то рядом с вами взрывается бомба. Как вы думаете, такой солдат сможет спать?» — говорит второй украинский чиновник.
