Заявление президента России о практически стопроцентной модернизации вооружения в стратегических ядерных силах не имеют под собой четких оснований, считают опрошенные The Moscow Times эксперты. Они указывают на отсутствие внятной методологии при ориентировочных «подсчетах», а также на весьма относительное понимание «современности» принятого на боевое дежурство ядерного оружия.
На расширенном заседании коллегии Минобороны РФ, прошедшем в Национальном центре управления обороной 19 декабря, Владимир Путин сообщил, что до конца года в расположения ракетных войск стратегического назначения будут поставлены 15 пусковых установок ракетных комплексов «Ярс» и «Авангард», благодаря чему удастся достигнуть целевых показателей в переоснащении ядерной триады. «В текущем году благодаря последовательной реализации госпрограммы вооружений, четкой работе оборонных предприятий, уровень современного вооружения и техники в стратегических ядерных силах в целом доведен до 95 процентов, а морской компоненты — практически до 100 процентов», — похвастался перед военными глава государства.
«Все эти проценты просто не имеют смысла. Они являются в большей мере воодушевляющими лозунгами, за которыми мало чего стоит, — убежден эксперт по российской внешней и оборонной политике, политолог Павел Лузин. — Ведь что такое „современное вооружение“? В трактовке российских военных это вооружение, которое не уступает по своим характеристикам тому, что есть у других промышленно развитых стран. В реальности же вооружения делятся на те, что позволяют успешно выполнять боевые задачи, и те, что не позволяют. Если сравнивать „Ярс“, произведенный в 2015 г., и американскую ракету Minuteman III, произведенную в 1970-х гг., — это современные ракеты в сравнении друг с другом? Или нет? Чистая схоластика».
Сходного мнения придерживается и старший научный сотрудник Института ООН по исследованию проблем разоружения, директор проекта «Стратегическое ядерное вооружение России» Павел Подвиг. «Я бы не стал уделять слишком много внимания „проценту современного вооружения“. Хотя бы потому, что абсолютно неясна методология, которую использует [для подсчетов] российское Министерство обороны, — полагает эксперт. — Но что еще более важно, новые системы на самом деле не предлагают каких-либо особых преимуществ перед старыми. Ракеты могут быть немного более точными, более дешевыми в производстве и более простыми в обслуживании, однако их военная целесообразность примерно одинакова. Так что в подсчете процентов нет особого смысла».
По словам Подвига, если рассматривать наиболее современные ядерные ракеты, то, например, в отношении впервые развернутого в 2019 г. «Авангарда» новой можно считать разве что полезную нагрузку — «гиперзвуковой планирующий аппарат», о готовности которого было заявлено в 2018 году. Между тем, отмечает экcперт, сама программа не является особенно новой. Она берет начало в 1980-х годах (и возобновлена в 2000-х), а ракета, используемая в системе, это старая УР-100НУТТХ/SS-19. «В любом случае их развернуто всего семь, так что для процентного соотношения [уровня модернизации ядерного арсенала] они не имеют большого значения», — заверяет аналитик ООН.
Что касается «стопроцентной» модернизации морской компоненты, то и здесь есть подвох. Широко разрекламированную «Булаву» можно считать современной в том плане, что на вооружение ВМФ она была принята сравнительно недавно, в 2018 году. Однако ее развертывание началось еще 12 лет назад, что в условиях стремительного развития науки и техники делает ее технологический «возраст» солидным. Более того, указывает Подвиг, хотя все баллистические ракеты Р-29РМУ2 «Синева», предназначенные для подводных лодок проекта «Дельфин» (667БДРМ/Delta IV), произведены относительно недавно, а развертывать их начали в 2007 году, не стоит забывать о том, что конструкция этих ракет разрабатывалась в КБ им. Макеева еще в 70-е годы прошлого века, а их не модифицированный вариант Р-29РМ был принят на вооружение в далеком 1986 году.
«Только в этом месяце Россия объявила, что все ракеты „Тополь“/SS-25 заменены на „Ярсы“. Да, можно сказать, что „Ярс“ — это „современная" ракета, но не стоит забывать, что ее развертывание ведется еще с 2010 года. А „Тополь-М“, который по сути является той же самой ракетой, просто с неразделяющейся боеголовкой, был впервые развернут еще в 1997 году. И это что, называется „современный“?» — не скрывает скепсиса Подвиг.
Сотрудник Программы трансатлантической безопасности Питер Шредер полагает, что громкие декларации Путина — это очередная завуалированная угроза НАТО. Он «не просто бряцал оружием, когда расхваливал ядерный потенциал России», пишет Шредер в статье для Foreign Affairs. «В отличие от Запада, Путин не склонен опасаться ядерного противостояния: он хорошо разбирается в ядерном арсенале России <…> и, вполне вероятно, считает себя единственным человеком, способным справиться с ядерным кризисом», — рассуждает Шредер.
В подтверждение своих слов Шредер указывает на ряд красноречивых фактов. Неоднократные заявления российских официальных лиц о возможном применении ядерного удара по противнику подкрепляются, по его мнению, недавними учениями по проверке работоспособности ядерных пусковых систем, приостановлением участия в новом договоре СНВ между Москвой и Вашингтоном, анонсированной Кремлем переброске ядерного оружия в Беларусь, а также последними заявлениями Владимира Путина, включая гипотетическое возобновление ядерных испытаний.
По данным Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI), по состоянию на январь 2023 г. российская ядерная триада насчитывала 567 стратегических ракет-носителей с 2673 атомными боеголовками. Из них 70 были развернуты на атомных бомбардировщиках Ту-95МС/М (50 пусковых установок) и Ту-160-М1/М2 (15 пусковых установок). Ракеты-носители ядерных боеголовок наземного базирования в начале года насчитывали 321 единицу. Из них 34 — это принятые на вооружение в 1988 г. «Воеводы», 7 развернутых в 2019 г. систем «Авангард», 60 стационарных установок «Тополь М» (развертывание начато в 1997 г.) и 18 мобильных «Тополей М» (2006 год.). Взятых на вооружение в 2010 г. «Ярсов» шахтного базирования насчитывается 22 единицы, а впервые развернутых в 2010 г. мобильных модификаций той же установки — 171 единица. Что касается поступивших на вооружение всего два года назад ракет РС-28 «Сармат», то их количество в начале года оценивалось в 9 единиц. На вооружении Военно-морского флота России, по данным SIPRI, в настоящее время значатся два типа ракет: это развернутая в 2007 г. РСМ-54 («Синева»), ее модификация «Лайнер», которая оснастила атомные подлодки в 2014 г., а также знаменитая «Булава», впервые развернутая в 2012 году. Общее количество пусковых установок морского базирования — 176 единиц (способных нести 896 ядерных боеголовок).
