Самым ярким, классическим примером политики умиротворения является всем известное Мюнхенское соглашение 1938 года, когда Великобритания и Франция, по сути дела, постарались откупиться от Гитлера, согласившись на оккупацию Германией Судетской области, а затем и всей остальной Чехословакии.
Премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен, вернувшись в Лондон, заявил, что привез мир для будущих поколений, однако этот мир не продержался и года. Менее чем через год началась Вторая мировая война.
Умиротворение явное
Сегодня политика умиротворения агрессора активно обсуждается в связи с войной в Украине, а также с постоянными предложениями западных и восточных политиков о необходимости переговоров с Владимиром Путиным и выслушивании его «легитимных озабоченностей». Некоторые страны вроде Китая и Бразилии выступают за мирное урегулирование, подразумевающее передачу России тем или иным образом контроля над захваченными территориями Украины.
Что характерно — подобные предложения, как правило, не включают никаких гарантий безопасности для Украины от дальнейших агрессивных действий России.
Политика умиротворения Путина, или, как подают ее сторонники, «мирного урегулирования на базе переговоров на основе текущей реальности», базируется на двух постулатах:
во-первых, Россия — ядерная держава;
во-вторых, Запад не хочет войны с ядерной державой.
Поэтому нужно как-то с ней договориться. Почему бы не пойти на уступки? Легко забывается почему-то, что на уступки должны идти обе стороны. Односторонние уступки всегда означают слабость и неспособность отстаивать свои интересы. Это поощряет другую сторону и прочих потенциальных любителей чужого на еще большую наглость и требовательность.
Впрочем, легко быть «миротворцем» за чужой счет. Однако, начав такую политику, согласившись, например, на передачу Путину Донбасса, будет сложно убедить своих избирателей в правильности смены курса, когда агрессор потребует большего. Чем, строго говоря, Донбасс отличается от Киева, а Киев — от стран Балтии? В любом случае Россия остается ядерной державой, а значит, угроза военного столкновения с ядерной державой никуда не денется. Логика подсказывает, что нужно продолжать уступать — как бы чего не вышло.
Тупиковость и опасность такого пути очевидна.
За подобными предложениями скрываются недальновидность и некомпетентность западных политиков, их нежелание выйти из зоны привычного за предыдущие мирные десятилетия комфорта. Они хотят мира за счет Украины — мол, их избиратели «измотаны» ростом цен и прочими тяготами войны. Украинцам, очевидно, ни за что не почувствовать того ужаса, который испытывают добропорядочные немцы или американцы, наблюдая за ростом цен.
Никакие ракетные удары и бомбежки не сравнятся с этим кошмаром.
Умиротворение тайное
Однако помимо откровенного «эппизмента» есть и другие формы «умиротворительной» политики. Например, имитация борьбы вместо настоящей борьбы. Это находит выражение в громких словах и декларациях типа «мы будем поддерживать Украину столько, сколько потребуется», но в реальности слова существенно опережают дела. Вооружения поставляются, но медленно и в недостаточном количестве, порядок их использования сильно ограничивается, по сути дела, обороняющаяся сторона ставится умышленно в еще более неблагоприятное положение, в то время как агрессор ничем не связан и продолжает уничтожать гражданскую инфраструктуры Украины совершенно безнаказанно.
В Вашингтоне — главной кузнице этой политики — такой подход считают вовсе не умиротворением агрессора, а самой настоящей борьбой. В принципе, обвинять их в двуличности было бы не слишком справедливо — Запад практически никогда не говорит о победе Украины и поражении России как о желаемом исходе войны. «Украина не должна проиграть» — вот к чему склоняются западные стратеги, но в еще большей степени они склоняются к «Россия тоже не должна проиграть». Иначе в Вашингтоне почувствуют дискомфорт неизвестности, а им этого не хочется.
Умиротворение есть у нас дома
Впрочем, обвинять только Запад в имитации сопротивления было бы несправедливо. Российская оппозиция в этом может многих научить.
Что делает оппозиция? Она снимает видеоролики о том, какой Путин плохой, какая неправильная война. К чему призывают лидеры оппозиции свою аудиторию? Правильно — просматривать их видео, лайкать и присылать донаты. «Мы лучше знаем, что нужно россиянам, мы сами все сделаем и пообщаемся с людьми в Высоких Кабинетах от вашего имени. Вам ничего этого знать не положено и участвовать во всем этом не нужно» — дают понять «лидеры оппозиции».
Здесь особенно заметен прямой косплей российской власти. Что требует российский правящий режим от граждан? Сидеть тихо, не высовываться, не проявлять никакой политической активности и лишь в определенное время сходить проголосовать за «Единую Россию» и лично В. В. Путина. «Там наверху все знают лучше вас — в том числе и то, что лучше для вас самих». Найдите, как говорится, десять отличий.
У российской оппозиции нет никаких организованных политических структур, на которые можно было бы опереться, которые можно было бы задействовать в политической борьбе. У них нет настоящей массовой поддержки, которую можно было бы измерить и предъявить как доказательство своей субъектности и значимости.
Увы, но число подписчиков в соцсетях такой опорой считаться не может.
Отсутствие прямой связи со сторонниками закономерно приводит к интеллектуальной недостаточности и невозможности выработки новых способов политической борьбы. Поэтому наблюдаются постоянные попытки делать все то же самое, к чему привыкли, — без какой-либо привязки и учета радикально изменившейся окружающей среды.
Эти органические недостатки усугубляются отсутствием стратегического видения и плана по борьбе с диктатурой и войной.
Что сейчас делает российская оппозиция? — ждет, пока Путин каким-то образом исчезнет, а тогда — тоже непонятно как — лидеры оппозиции окажутся у власти или примут участие в ее дележе. Стоит ли говорить, что политика не может быть пассивной. В политике, как и на войне, главное — проявлять инициативу и заставлять противника следовать твоей стратегии, а не его собственной.
Так что не будет преувеличением констатировать, что политика умиротворения режима Путина в разных своих формах проводится как западными лидерами, так и российской оппозицией. Они совпадают в том, что ни у тех, ни у других нет понимания, чего они хотят в итоге добиться («видение»), нет четких целей («стратегия»), а отсюда нет и понимания, что конкретно необходимо предпринимать здесь и сейчас.
Пока среди россиян не возникнет движение к самоорганизации и созданию четкого механизма выборов своих представителей, который покажет, кто на самом деле обладает поддержкой, российская оппозиция не сможет начать продуктивную политическую деятельность и будет по-прежнему расточать и без того хилые силы на внутренние разборки между отдельными медийными фигурами, теряя и без того невысокую популярность среди населения.
